Михаилу 42 года, большую часть жизни он провел за колючей проволокой. Впервые на скамье подсудимых оказался в 18 лет за разбойное нападение и угон. Второй раз мужчина угодил за решётку в 23 года – снова разбой и кража магнитолы. В 2006 году Михаила осудили по статье 99 части 2 УК РК «Убийство», сообщает корреспондент Altainews.kz.
Контент-редактор медиацентра «ALTAI-NEWS» побывала в колонии, где отбывают наказание за тяжкие и особо тяжкие преступления.
Здесь пахнет стерильной чистотой с оттенками отчаяния, боли, обречённости и почему-то смерти. Это мои первые впечатления. Осмотр был тщательный. Меня завели за ширму и проверили практически всё. В это время герой публикации уже ждал нас.
Мы были в кабинете начальника, когда на костылях, немного неловко и нервно, к нам зашёл мужчина лет сорока.
Знакомьтесь, это Михаил (Имя изменено. – Прим. авт.). Он расскажет Вам о своей жизни и о том, как попал сюда, – представил заключённого начальник учреждения ОВ №16 ДУИС по ВКО Ермек Айтмукашев.
Осужденный нервно улыбается и пытается аккуратно присесть рядом. Начальник учреждения ему помогает, берёт под руку и подводит ко мне, усаживает, забирает костыли и садится в противоположный угол.
У мужчины дрожат руки, но он старается улыбаться и быть приветливым. Я сижу в маске (так принято по правилам учреждения), но стараюсь взглядом расположить главного героя к беседе.
– Михаил, расскажите о себе, сколько Вам лет? Где Вы родились и как оказались здесь?
Я родился в довольно обеспеченной и благополучной семье. Старший брат занимался бизнесом, у нас было несколько магазинов, и много раз брат предлагал отдать управление некоторыми магазинами мне. Мама работала бухгалтером, отец тоже трудился. Но я был молодой, хотелось адреналина, приключений. Как-то вызвал такси – мне было тогда 18, – приехавший водитель, увидев, что у меня много денег, решил взять с меня по большому тарифу. Я услышал скрежет металла по коврику – он достал монтировку. Счёт был – или я его, или он меня. В итоге я его скрутил, засунул в багажник и поехал к другу, к которому собирался. Потом, естественно, выпустил его, но спросил, понял ли он, за что получил? Он ответил, что да. Но меня осудили и посадили.
– Как Вы попали второй раз в колонию?
Мне было 23. Я «позаимствовал» магнитолу. Отсидел год. У меня умерла дочь в возрасте трёх месяцев, и меня выпустили по условно-досрочному освобождению. Мой ребёнок родился уже с пороком сердца, но было очень больно, её смерть для меня была шоком. Я люблю детей.
– В третий раз за что Вы получили срок?
Знаете, после того как я освободился, я думал начать новую жизнь. Но на меня вышел один человек. Мы были знакомы практически с детства. Он находился на тот момент в розыске и попросил его спрятать. Я нашёл людей, которые его готовы были приютить в Усть-Каменогорске. Мы приехали туда, и… У вас на глазах хоть раз убивали людей? Вижу, что нет. Я был растерян, я был в шоке...
– Вы помогали своему «знакомому»?
Нет. Я просто смотрел. Даже когда было следствие, на орудии убийства не было моих потожировых отпечатков. Но я виноват – я не предотвратил это, я просто смотрел.
– Каким образом был убит человек?
Множественные ножевые ранения.
– Что было дальше? Вы помогли убийце избавиться от тела?
Нет, мы просто уехали, труп оставили в квартире. Я позвонил другому знакомому в Зыряновске, и он сказал, что спрячет нас. Мы уехали туда. По приезде нас встретила его сестра. Мы обустроились, и я пошёл за водкой. Врать не буду, очень хотелось выпить. Особенно после того, что я увидел. Когда пришёл из магазина, сестра моего знакомого сказала, что мой приятель спорил с её другом, а потом ушёл с ним наверх. Когда мы поднялись, ее друг уже был мертв. У нас со знакомым случился конфликт, но в драку он не перерос. Когда родственница моего друга спустилась вниз, она вызвала полицию, и нас повязали. На свободе я был ровно сорок дней. Мне дали 25 лет, а моему знакомому – пожизненное. Он сейчас находится в Черном Беркуте, в Костанае.
– Кто Вас ждет дома?
Мама. Отца и брата, к сожалению, не стало. Жена ждет. Они с мамой приходят на свидания раз в три месяца. Приносят домашнюю еду, разносолы, стараются радовать.
– Вам не нравится местная кухня?
Нет, почему же, здесь очень хорошо кормят – вкусно, сытно, разнообразно. Дают соки, фрукты. В рационе всегда присутствует мясо. Но домашняя еда ведь готовится с любовью.
– У Вас есть еще дети?
Да, у моей жены есть двое детей от первого брака. Дочери уже двадцать лет, и недавно она родила ребенка, так что я почти дед. Сыну 15 лет, он учится в школе и постоянно радует нас результатами участия в олимпиадах. Недавно в городском соревновании занял первое место, теперь на область пойдет. Вообще, он у нас планирует стать доктором, я им очень горжусь, как и дочерью. Она у нас специалист в индустрии красоты.
– Как Вас называют приемные дети?
Папа. Но я им не разрешаю приезжать ко мне. Не хочу, чтобы они видели меня здесь. Не хочу, чтобы видели меня в таком виде. Ко мне приезжают только мама и жена. Маме уж 66 лет, но она очень активная, бодрая, после пенсии даже продолжала работать. Сейчас живёт одна, но постоянно чем-то занимается, общается с внуками, помогает всем и ждёт меня.
– Вы хотите еще детей?
Очень. И неважно, кого и сколько бог пошлет. Мне осталось сидеть еще восемь лет, а там я уже выйду.
– Чем планируете заняться на свободе?
Здесь и сейчас я работаю сапожником. Постоянно обучаюсь, совершенствую свои навыки. Думаю потом открыть свой небольшой бизнес, связанный с этим. Тем более здесь я получил не только азы, здесь я учусь у настоящего мастера. Опять же, спасибо руководству, они помогают нам во всём, трудотерапией готовят к самостоятельной жизни.
– Вы получаете зарплату?
Нет, я делаю это для себя. Я получаю пособие по инвалидности. Пока мне и моей семье этого хватает.
– А как Вы получили травму, повлекшую инвалидность?
Неудачно упал в 2012 году. Это было не в этой колонии. Изначально я пять лет отбывал наказание в другом учреждении – в месте под названием Жаман-сопка на севере Казахстана.
– У Вас есть приёмный сын, о чём Вы с ним говорите?
О его успехах, мечтах и желаниях. Он рассказывает мне о школе. У нас очень тёплые отношения.
– Даете ему наставления?
Я прошу его думать всегда головой и никуда не лезть. Не хочется, чтобы он пошёл по моим стопам. Ну, и «друзья» – это не всегда друзья. Часто это больше знакомые, которые могут кинуть при первой возможности и в угоду себе.
– Михаил, расскажите, чем Вы увлекаетесь, как проводите досуг?
У нас в 6:00 подъем. Мы пьем чай, завтракаем, потом идем на работу. В 12:00 у нас обед – первое и второе. Нам дают обязательно мясо, овощи, фрукты, соки, мы очень хорошо питаемся. В 17:00 – плотный ужин. В 22:00 – отбой. В перерывах я люблю читать. Прочитал уже более ста книг, последняя прочитанная – «Шантарам» Грегори Робертса. Мне нравятся исторические произведения, их есть с чем сравнить, сопоставить с сегодняшним днём. Иногда смотрю телевизор, у нас есть для этого специальная комната.
– Вы религиозны?
У всех бывает момент, когда начинаешь верить и обращаешься к богу. Я не исключение. Батюшка приходит к нам раз в месяц, если нужно – чаще. Хожу на исповедь, задаю вопросы, разъясняю для себя отдельные моменты. В этом отношении руководство всегда идёт нам навстречу.
– Расскажите о своих условиях проживания.
Мы живем в отдельных домах барачного типа. Похоже на казарму, как в армии. Есть санузел, столовая, комната отдыха. Живём дружно, при необходимости стараемся помогать друг другу.
– Отмечаете праздники?
Конечно. У нас есть творческие люди, которые готовят программу, выступают. Стол всегда хороший накрывают.
– О чем Вы мечтаете, помимо того чтобы выйти на свободу досрочно?
Чтобы мои родные снова начали улыбаться. Особенно мама. Больно и страшно смотреть в родные и любимые глаза, которые не помнят, что такое радость.
– Она обещает Вас дождаться?
Конечно! Эти мысли заставляют меня жить дальше и двигаться.
По словам начальника учреждения ОВ №16 ДУИС по ВКО Ермека Айтмукашева, сегодня здесь отбывают срок 690 человек. Все они осуждены за тяжкие и особо тяжкие преступления. Самый молодой заключенный – 2001 года рождения, самому старшему 86 лет.
– Как часто бывает, что заключенные умирают, не дожив до окончания срока отбывания?
За 10 лет не было ни разу. Бывает, что уходят по состоянию здоровья, но это когда уже букет заболеваний.
– У вас есть карцер? И часто ли туда попадают Ваши подопечные?
Карцера, согласно законодательству, уже давно нет, есть ДИЗО (Дисциплинарный изолятор. – Прим. авт.). Бывают случаи попадания – за нарушение режима в основном, за то, что не носят форму. Но это происходит крайне редко. Они спокойные – домой хотят, на волю.
– Вы давно работаете в системе? Нравится работа?
Пришел сразу после армии. Работаю лет с двадцати. Работа не обязательно должна нравиться, она должна исполняться. А мы стоим на страже закона и охраняем покой мирных граждан.
Мнение эксперта
Опыт «нежелательного пути» молодой человек получает уже в возрасте 18 лет. Как правило, это является следствием воспитательных подходов в детском и подростковом возрасте. Например, в благополучных семьях могут использоваться чрезмерные ограничения и запреты, которые лишают подростка жизненного опыта, вызывают злость и агрессию, связанную с невозможностью проявить себя. Дети из очень благополучных, чрезмерно «правильных» семей, вырвавшись «на свободу» от родителей, могут «пробовать на вкус» разные способы удовлетворения подавленных ранее потребностей. Но поскольку в их семьях «негативный опыт» осуждался, а не обсуждался – ребенком может управлять страх при принятии решений. Часто такие дети не умеют размышлять, соотносить, делать выводы, видеть последствия, принимать решения, находить альтернативные подходы – им этого не позволяли или решали за них, вместо них. Поэтому очень важно соблюдать баланс между запретами/разрешениями, позволять ребенку получать свой опыт и допускать ошибки, интересоваться, что происходило и обсуждать, как можно было поступить иначе именно в подростковом возрасте, когда формируется его умение взаимодействовать с социумом, его собственные ценности и в обязательном порядке самим транслировать эти ценности, проявлять уважение к ребенку, рассказывать о себе и своем опыте, - говорит и.о. директора КГУ «Региональный центр психологической поддержки и помощи» Управления образования ВКО, психолог Лилия Куземко.
Текст: Алия Тенизбаева
Фото: Салтанат Ожиканова
